Источник
60-летний Эрл Слик не нуждается в представлении. Убойный ритм-гитарист, долгое время проработавший с Дэвидом Боуи, когда-то он записал 'Double Fantasy' Джона Леннона с Йеном Хантером, играл в группе Stray Cats, а затем в Phantom, Rocker & Slick.

В последнее время он проживал в Стейтент-Айленде (пригород Нью-Йорка), гастролировал с New York Dolls (включая летний тур 2011 года совместно с Motley Crue) и запустил дизайнерскую линию гитарных ремней, расписанных вручную, под названием Slick Straps. Он также постоянно посещает филиалы Школы Рока по всей территории США, играет джеммы и общается со студентами.
У Слика большие планы на 2013 год: он хочет сделать студийную запись с гитаристом из Техаса Рози Флоресом и работает над сет-листом для собственного гастрольного тура где-то под конец года. "Это будет зависеть от того, какие планы у парня, который совсем недавно объявил о релизе своего нового альбома - впервые за 10 лет", - усмехается он.
Этого "другого парня", ясное дело, зовут Боуи, который выпустил новый сингл "Where Are We Now?" и анонсировал выход нового альбома "The Next Day" в день своего рождения, 8 января. Слик играл лучшие партии в песнях Боуи на протяжении последних 40 лет, он выступал с ним в турах (включая самый последний в начале 2000-х) и записал два классических альбома "Young Americans" и "Station To Station". В течение 45-минутного интервью Слик откровенно радовался тому, что он может с кем-то поговорить, наконец, о новом альбоме Боуи. Он участвовал в студийных сессиях летом 2012.
"В мае у меня закончился тур, - рассказывает он. - Звонок Дэвида был как гром среди ясного неба, он сказал мне: "Я готов вернуться. Как твои дела? Ты очень занят? Ты в туре?". Я ответил: "Нет, назови конкретные даты, когда я буду нужен". Мы начали обсуждать даты - а он к тому времени уже начал записывать альбом - и договорились, что я запишу все свои партии в июле. Но вы только представьте, сколько интервью я давал начиная с того мая, мне чуть ли не руками приходилось зажимать себе рот, чтобы не проговориться. Это был кошмар!" - смеется Слик.
Кроме Слика, в записи "The Next Day" участвовало множество прекрасных музыкантов, включая давно известных коллабораторов Боуи. Таких как барабанщики Стерлинг Кэмпбелл и Закари Элфорд, гитаристы Герри Леонард и Дэвид Торн, и бас-гитаристка Гейл Энн Дорси. Тони Висконти, продюсер альбома, также записал некоторые басовые партии. Еще одним басистом был Тони Левин, известный по своей работе с Питером Гэбриелом.
Слик согласился пролить свет на некоторые моменты "The Next Day", мы поговорили о той работе, которую проделал лично он, и немного об альбоме в целом.
- Вы были удивлены, когда Боуи сообщил о записи нового альбома?
Я ничему не удивляюсь - ни его появлениям, ни его исчезновениям. Это просто DB.
- Я был поражен тем, что все удалось сохранить в тайне. Это просто неслыханно, что такая новость не просочилась.
Да, я тоже. Знаете, мое фото напечатали на обложке декабрьского спецвыпуска журнала "Guitar Player", и это было труднее всего - дать им материал для 14-страничной статьи и ни словом не обмолвиться о новом альбоме. Я думал: "Черт, такой случай, а я ничего не могу рассказать". Но Дэвид оценил и поблагодарил меня за то, что я смог держать свой большой рот на замке.
- Договоренность о конспирации действовала с самого начала работы над альбомом?
Да, с самого начала. Потому что он не знал, когда будет готов объявить о своем возвращении.
- Вы приехали в студию летом, какая часть работы уже была сделана к тому моменту?
Трудно сказать, я не уверен, потому что он уже начал записывать какие-то треки. А потом я приехал туда, и мы записали три песни практически с нуля - я, Дэвид, Стерлиг Кэмпбелл за барабанами и Тони Висконти на басу. Но у него были еще треки, почти готовые, в них отсутствовали некоторые гитарные партии. Он хотел, чтобы их сыграл я, и я это сделал.
- Вы представляете как звучит этот альбом в целом? Вы хоть раз слышали готовую запись целиком?
Да, я слышал. Я не могу раскрывать все секреты, но это очень, очень, очень хороший альбом. Он немного эклектичен и отличается от предыдущих.
- Тони Висконти дал интервью для ВВС пару дней назад, и он сказал, что первый сингл очень отличается от общего настроения альбома.
Так и есть. Ладно, раз уж он проболтался, я скажу. Это рок-альбом, настоящий рок - вот, что я могу вам сказать.
- Ну, он так и сказал: "Это довольно тяжелый альбом, большая часть его песен".
Да, это так. Я имею в виду, что там действительно есть пара грустных среднетемповых вещей, но я всегда был тем гитаристом, который играл с Дэвидом рок. И то, что он пригласил на запись меня, что-то значит.
- В чем особенность треков, над которыми работали лично вы? Чего вы хотели достичь? Трудно ли было найти нужное звучание?
Знаете, с первого дня нашего знакомства мы с Дэвидом работали примерно так: мы садимся и слушаем материал. И он спрашивает, цепляет ли меня та или иная вещь. Или восклицает: "Вот - ты только послушай!" И мы сидим, слушаем и слушаем песни - ну, сидим в контрольной комнате с парой акустических гитар и устраиваем что-то типа мозгового штурма. Я ему: "Как тебе это?" А он мне: "А что ты думаешь, если так?" Это не похоже на игру сессионного музыканта, который просто приходит и играет свою партию так, как ему было сказано. Я - не сессионный музыкант, мне не нужно говорить, какие ноты играть. (Смеется)
Так было всегда и остается по сей день - он всегда точно знает, что представляет собой его материал и что он хочет получить на выходе. И если он приглашает меня, значит, ему нужен именно мой звук и мой стиль игры. И вот, мы просто сидим там и перебрасываемся идеями, пока кому-то не придет в голову что-то стоящее, тогда мы пробуем это записать. Это происходит спонтанно - понимаете, ты можешь выпить за это время не одну чашку кофе, сменить несколько гитар, и все это время мы сидим и слушаем треки. И хотя у него уже есть свое видение песни, я могу сказать: "Так, давай я сыграю здесь по-своему, посмотрим, может тебе это понравится. Если да, тогда мы запишем". Все это непредсказуемо. Работа идет быстро и эффективно, если ты умеешь слушать свою интуицию.
- Обычно музыка, которая мне действительно нравится, содержит элемент импровизации - она не слишком вылизана. Есть прекрасные примеры музыки, просчитанной до четырнадцатого знака после запятой, но часто бывает, что такие вещи звучат безжизненно и скучно.
Это действительно интересно, при том, насколько сложна и многослойна его музыка, он никогда не беспокоился о технических нюансах. Я отношусь к этому так же, вот почему нам так хорошо работается вместе. Я не стремлюсь к тому, чтобы моя игра была технически совершенной, но она совершенна, когда в нее вложено настоящее чувство. В этом и заключается высшее мастерство: не в нотах, которые ты играешь, а в чувстве и в тех эмоциях, которые ты можешь передать слушателю. Я могу сыграть не ту ноту в треке, и при первом прослушивании будет реакция типа: "Что это там за фигня!" А потом мы перематываем и слушаем снова, и тогда: "Вау, да это же клево!" И мы оставляем все, как есть. А кто-то другой на нашем месте будет переписывать все снова, снова и снова. Эти "неправильные" ноты, как по мне, иногда дорогого стоят. Послушайте, например, Stones. Кит Ричардс - мой кумир. Для меня он самый крутой гитарист в мире. И Кит - лучший пример такого несовершенного совершенства. Но, черт, те эмоции, которые он вызывает во мне своей гитарой, не сможет вызвать больше никто в мире.
- Я бы назвал его стиль игры словом "свобода".
Да, свобода и эмоциональность. В этом все дело. И именно эти два слова, я думаю, определяют то, чем должен быть рок-н-ролл. Если вы хотите совершенства, сходите на концерт симфонического оркестра.
- Какой была атмосфера в студии? Люди будут удивлены, услышав, что никто особо не парился по поводу "грандиозного возвращения".
Но так и было. Атмосфера была очень спокойной, мы делали то, что делалось, и тогда, когда оно делалось... Я чувствовал себя так, как если бы я сидел в своей гостиной и там было установлено звукозаписывающее оборудование.
- Когда вы работали вместе, вы не пытались узнать, почему Боуи, наконец, решил выпустить альбом?
Знаете, я не очень люблю расспрашивать. Если он так решил, значит, так надо.
- Неужели вам не хотелось задать ему некоторые вопросы?
Нет, не хотелось. Я никогда не задаю лишних вопросов, это не в моем характере. Мне не нужно было знать почему - я просто хотел быть частью этого, вот и все. (Смеется)
- Когда вы перебрасывались идеями, вам хотелось придать альбому какое-то определенное направление? Или все действительно шло так, как шло?
Ну, я могу сказать, что в альбоме есть пара рОковых вещей... ведь, знаете - это ни для кого не секрет - моя ритм-гитара звучит очень похоже на гитару Кита (Ричардса). Потому что я его фанат, я слушаю его каждый день с 12 лет и до сих пор. Вы заметите это в некоторых партиях, которые я играю у Боуи. Как он обычно говорит: "Сыграй-то-ты-знаешь-что". (Смеется) Когда знаешь кого-то столько лет, и он говорит "ты-знаешь-что", ты действительно это знаешь. (Смеется) И я вам скажу, такие моменты не только очень приятны - они бесценны.
- Когда играешь с кем-то так долго...
Почти 40 лет!
- Имея такой опыт, можно сравнить те времена, когда вы записывали первые альбомы вместе, с теперешними. Было что-то лично для вас, чем запомнились эти сессии?
В основном тем, что наша работа была окружена такой строгой конспирацией. (Смеется) Знаете, когда однажды я вышел покурить возле дверей студии, я чувствовал себя очень странно. Я прятался возле дверей, в маленьком предбаннике, и боялся выйти на улицу. Мне все время казалось, что за мной следят, и точно, взглянув через улицу, я заметил какого-то парня с фотоаппаратом на треноге. Тогда я выбросил сигарету и быстренько убрался оттуда. (Смеется) Потому что, если меня заметят в студии, они смогут сложить два и два вместе.
- Наверное, очень интересно делать альбом, о котором никто не знает. Чувствуешь себя как шпион или что-то вроде того?
Вначале это казалось забавным, но потом, когда я начал давать интервью, и после того, когда наша работа была закончена, а я ни с кем не мог разделить свою радость - это было уже не смешно.
- Есть ли в альбоме песни, которые можно назвать тематическими? Первый сингл, как все заметили, очень интроспективен, это взгляд внутрь себя, воспоминание о прошлом...
Я бы так не сказал. В некоторых песнях лирика довольно прямолинейна - насколько Дэвид вообще может быть прямолинейным, этим он никогда не отличался. Он еще не закончил с лирикой, когда мы работали в студии. Обычно работа над песнями идет так: мы записываем ритм-секцию, а он работает над основной мелодией, и в это время все мы импровизируем, многое приходит в последнюю минуту, а потом он возвращается к этому треку и доводит до ума лирику. Вы можете получить какое-то представление о песне, пока работаете над записью, но вряд ли угадаете, к чему она может прийти в итоге. Даже для музыкантов вовлеченных в студийную работу конечный результат остается загадкой. Я покидал студию с мыслью... Понимаете, я играл в этих треках, но я думал: "Боже, не могу дождаться, когда же, наконец, я услышу этот альбом!" (Смеется)
- Боуи собирается в тур? Думаю, это тот вопрос, который ему хотел бы задать каждый.
Мы не знаем. Конечно, мы хотим, чтобы он сделал это. Но в данный момент это под большим вопросом. Как я уже сказал, он появляется тогда, когда хочет, все зависит от него. Я был бы рад, если бы завтра он позвонил и сказал: "Эй, у меня уже готов сет-лист". Но я не знаю. Я не могу говорить о его планах. Само собой, вся его группа хочет этого. Мы были бы рады выйти с ним на сцену, пусть даже это будет не большой тур, а всего пара концертов. Но поживем - увидим.
Сообщение отредактировал sub_marine: 12 Январь 2013 - 19:29